У каждого человека своя школа.
Школа жизни.
Для меня главной школой жизни стала маленькая школа в далекой деревне Амурской области, где волею судьбы я провела свой возраст от 9 до 10 лет, это было в 1961-62 году...
Это была школа , школа выживаемости и школа становления моей личности, порядочности, добра и честности .
Школа...
Деревенская школа, двадцать квадратов на четыре класса и одна учительница, которая сбежит летом в город, домой…Осенью приедет такая же девочка, а весной, как птичка, улетит, или выйдет замуж за тракториста из соседнего села…
Деревня.
Деревня, которая образовалась из беженцев из Украины и Польши, в двадцатых годах прошлого века.
Моя бабушка рассказывала, что из продуктов на Западной Украине, оставались только яблоки, был голод.
Бежали от голода.
Бежали…
Ехали на Дальний Восток месяцами.
Когда поезд шел, очень медленно, мимо озера Байкал, а дорога в то время была вдоль самой воды, по берегу, сестра моей бабушки смотрела в окно, она была совсем маленькой, ей было всего два года … и выпала она в него… в озеро Байкал…
Но поезд шел вперед, а мама бабушки семь суток плакала и не находила себе места, а остальные дети сидели тихо и терпели. И их отец сидел молча. И слезы текли по его густой бороде…И гладил он всех, своих детей, по головке и успокаивал мать, прабабушку мою…
Обосновались очень глубоко. В самых дебрях, у реки.
Сосны. Кругом сосны, лес.
Поставили дома.
Постепенно, но развели хозяйство. Меняли одежду на свиней и семена…
Жить стали.
Шли годы…
Хорошо стали жить.
Зажиточно .
Коровы, овцы, козы, кони, гуси, утки, куры, свиньи..
Бык был и был даже - жеребец…
Колхозы… Колхозы… Куда вы пропали...
И потянуло детей их учиться. В семье мамы было четырнадцать детей, выжило – девять… Оставшиеся - выучились, встали на ноги, разлетелись, как птицы по всему Союзу.
Так и мама моя бегала в район за двадцать километров в школу и научилась писать красивым каллиграфическим почерком, и направили ее работать в воинскую часть.
Писарем в отдел кадров.
Вот так…
Прошли годы.
Вернулась мама моя с мужем военным в отставке.
Да с нами, детьми, городскими - так нас приняли деревенские.
-Городская! - кричали мне одноклассники и дергали за капроновые бантики нежнозеленого цвета - мама всегда меня наряжала и я была самой красивой девочкой в деревне.
А я страдала, что не такая, как все.
И расплетала свои косы и неслась по полям и по сосновому лесу вслед за деревенскими ребятишками, к реке, и топили меня в этой реке , и бросали меня в ней, захлебывавшуюся, а я выплывала, и бежала за ними, и никогда не могла их догнать, а они никогда меня не ждали, смеялись надо мной и кричали:
-Городская! Не догонишь…
А потом поняли, что я такая же, как они!Сильная и выносливая!Никогда не предам, умею молчать как «партизан»…
А потом - никто никогда меня не обманул и не обидел, не сделал мне больно!Я стала – СВОЯ! И я гордилась этим званием, потому что со мною считались. Считались! Как это было важно!
А через год мы уехали в Москву. На родину отца.Но, когда мы приезжали в отпуск, я все равно была своя, хотя дразнили меня по-прежнему - "городской"!
И до сих пор я скучаю о них, о бабушке, о колхозе...
Прошло более полвека. Но до сих пор я помню эти дни, эту учительницу, в городской шляпке, свои страдания и свое горе, что я не такая, как они… мои дорогие одноклассники –учителя, которые гоняли меня по полям и лесам…
И нет их уже почти никого.
Но так я им благодарна за эту школу выживаемости …
И СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ТЕМ, КОГО УЖЕ НЕ СТАЛО…